Бригада наладчиков торопилась к назначенному сроку подготовить к пуску паровой
котел. К концу работы все валились с ног. Но вот и финиш. Бригада выходит из гулкого чрева котла. Входное отверстие запирается мощной герметичной заслонкой, и в котел пускают воду. Когда водомерная трубка покажет, что котел заполнен, кран перекроют и воду начнут нагревать. Она превратится в пар. Тот под высоким давлением ударит по лопаткам турбины, и его механическая энергия превратится в электрическую. Обо всех этих превращениях расскажут многочисленные приборы.
Вся бригада собралась возле них... Впрочем, вся ли? Эх, если бы хоть кто-нибудь догадался пересчитать вышедших из котла! Ведь одного недостает...
А тот, кого недостает, спит сейчас, умаявшись, у самой дальней стенки котла. Но не снаружи, а внутри. Спит и не знает, что сейчас к нему придет смерть. Молодой парень проснулся от холода. Его заливала вода. Он кричал, колотил в стены котла.
Вода продолжала быстро подниматься, потому что снаружи никто его не слышал. Слишком уж мощная оболочка была у агрегата.Значит, умирать?
Нет, молодой наладчик спасся. Попробуйте догадаться: что сделал этот парень? Для этого вовсе не обязательно быть специалистом по котельному оборудованию. Необходимые условия для решения этой задачи изложены выше. Давайте вспомним это правило: если судьба загнала тебя в ловушку и ты не знаешь, как из нее выбраться, попробуй ухудшить ситуацию. Ухудшить? Да куда уж хуже? Сейчас котел наполнится водой, и парень захлебнется. А что если ухудшить ее для тех, кто сейчас в машинном зале наблюдает за приборами?Стоит поставить задачу таким образом, и решение находится само собой. Вы, конечно,нашли его. Ну да. Парень на ощупь отыскал отверстие водомерной трубки и перекрыл его ладонью. Те, кто был снаружи, увидели: кран открыт, а вода в котел почему-то не поступает. Значит, снова нужно вскрывать его и лезть внутрь. Что и было сделано.Эту историю рассказал когда-то в одном из своих очерков о наладчиках инженер и писатель О. Жолондковский.

Историю, которую вы сейчас узнаете, один соавтор этих заметок слышал в середине
шестидесятых годов из уст адмирала флота И.С. Исакова, когда знаменитый флотоводец
встречался с личным составом одной из частей Черноморского флота, где я проходил срочную службу. Другой соавтор обнаружил ее, роясь в старых комплектах журнала "Нева". Адмирал время от времени публиковал там свои документальные рассказы. Он не счел нужным назвать имя героя своей истории. Оставим его безымянным и мы. Дело происходило летом 1924 года. Солнечным утром воскресного дня весь Севастополь собрался на набережной. Еще бы! Впервые в истории Советского государства сегодня состоится парад военных кораблей Черноморского флота. Вот они, расцвеченные флажками, выстроились на севастопольском рейде. На борту каждого шеренги экипажа. Ровно в десять часов глиссер с молодым, только что назначенным командующим Черноморским
флотом, начинает объезжать строй кораблей. Он подлетает к самому крайнему на правом фланге.
-- Здравствуйте, товарищи краснофлотцы! -- приветствует командующий военных моряков.
Голос у него громкий. Кажется, весь Севастополь слышит молодого красного адмирала.
-- Здр-р-ра! -- отвечают ему моряки. Отвечают так, как это было предусмотрено тогдашним уставом. Как птица, летает глиссер от корабля к кораблю.
-- Здравствуйте, товарищи краснофлотцы!
-- Здр-р-ра!
-- Здравствуйте, товарищи краснофлотцы!
-- Здр-р-ра!
-- Здравствуйте, товарищи краснофлотцы!
-- Здр-р-ра! Здр-р-ра! Здр-р-ра!
Сценарием парада предусмотрено, что в самый кульминационный момент на севастопольский
рейд войдет крейсер, вернувшийся из первого в советской истории похода военного корабля с дружественным визитом в другую страну. Этой страной была Турция. Крейсер бросит якорь. Глиссер с командующим подлетит к его борту. Командующий поздоровается с экипажем и поздравит его с благополучным прибытием на Родину. После этого прогремит салют, и важнейшая часть церемонии будет закончена.Все идет по сценарию. Точно в назначенную минуту на рейде появляется вернувшийся из похода крейсер. Катер с командующим мчится к нему. Командующий подносит руку к козырьку, готовясь произнести слова приветствия. И тут происходит нечто  непредвиденное. Происходит событие, которое могло присниться командующему только в самом кошмарном сне. Происходит... Впрочем, прервем нашу историю и сделаем два необходимых пояснения.Первое. Президентом Турецкой Республики был в ту пору Кемаль Ататюрк. Проводя свои реформы, он беспощадно боролся с даже самыми малейшими проявлениями османского национализма, одним из символов которого была феска, красная шапочка с плоским верхом и черной кисточкой, свисающей с него. Под страхом уголовного преследования Ататюрк запретил туркам носить фески. Торговцам стало некуда сбывать этот товар.И они завалили им всю палубу прибывшего с визитом дружбы советского крейсера. Каждый моряк мог в качестве сувенира взять себе одну-две шапочки. И брали...
Второе. Команда крейсера была, как говорится, еще та... Многие прошли гражданскую войну. И не только в составе большевистских отрядов. И у Махно служили, и у других атаманов. Лихой экипаж подобрался на корабле. Никого не боялись моряки. И решили они подшутить над молодым командующим флотом.Как только командующий поднес ладонь к козырьку, команда крейсера, выстроившаясяна палубе, по условленному сигналу вдруг сняла с себя бескозырки и надела заранее приготовленные, лежащие за спиной у каждого турецкие фески! Несколько мгновений имелось в распоряжении командующего. Как ему поступить? Оставить все без внимания? Но это означало бы, что командующий сам себя загоняет в дурацкое положение. Весь флот, весь люд на берегу видит вопиющее, демонстративное, коллективное нарушение воинской дисциплины, а ты один не видишь? Тогда -- грош тебе цена как командующему.Устроить нагоняй дерзкой команде? Значит, осрамиться, скандально провалить всю торжественную церемонию. И так нельзя, и эдак тоже нельзя. Ну никак нельзя!!!
И за миг до позорного провала командующий Черноморским флотом вдруг понял, как
можно и должно...
Он поднес руку к фуражке и сказал насмешливо:
-- Салям алейкум!
К такому приветствию команда оказалась не готова. Начальнику ответили вразнобой и аллах ведает, на каком наречии. Командующий тут же оставил экипаж на месяц без берега с ежедневными многочасовыми тренировками ответа на приветствие.
И целый месяц после этого над севастопольским рейдом каждое утро раздавалось громовое:
-- Здравствуйте, товарищи краснофлотцы!
-- Здр-р-ра! -- ревели в ответ матросские глотки. -- Здр-р-ра! Здр-р-р-р-р-ра!!!
И больше никто уже не смел так рискованно шутить над командующим

В конце XVIII и начале XIX веков люди ужасно боялись потерять зубы. Впалые щеки
старили прекрасных дам. Беззубые страдали нарушениями дикции и стеснялись этого.
В благородных салонах они старались держать рот на замке, дабы не демонстрировать голые десны. Решением проблемы был ряд искусственных зубов -- конечно, для тех, кто мог себе это позволить.
Но зубные протезы были не очень-то надежны. Всегда существовал риск проглотить их вместе с обедом. Некоторые мастера вырезали ряды зубов из одного куска слоновой кости или костей животных. Или прикрепляли искусственные зубы к вставной челюсти, сделанной из бивня бегемота. Главным недостатком всех этих конструкций было отсутствие
эмали на кости и бивне, что означало скорое разложение. Результат известен -- гнилой привкус во рту и зловонное дыхание. Отсюда и повсеместная в те века мода на веера. Они скрывали плохие зубы и разгоняли дурной запах изо рта благородной дамы.
Столь бедственное положение сохранялось до тех пор, пока дантисты не наложили свои руки на челюсти мертвецов. Протезы из человеческих зубов были лучше. Они лучше выглядели, меньше изнашивались и дольше сохраняли свой природный цвет. Правда, со временем все равно разлагались
и потому нуждались в регулярной замене.
Непрерывные поставки человеческих зубов -- вот о чем мечтали дантисты. Но не могли получить их в достаточном количестве, и оттого цены на мосты были колоссальными. В 1781 году лондонский дантист Поль Жюльен брал по полгинеи за один искусственный зуб и в четыре раза больше за человеческий. Ряд искусственных верхних зубов стоил
20 фунтов стерлингов. А цены на настоящие достигали астрономической суммы -- 30 и более фунтов.Иногда дантисты уговаривали бедных поделиться своими зубами с богатыми. За хорошие
деньги. В 1783 году один находчивый эскулап поместил в нью-йоркской газете рекламу:
2 гинеи каждому за один здоровый резец. Но люди должны были дойти до крайних пределов отчаяния, чтобы начать продавать собственные зубы. С мертвыми было легче. Большинство "бэушных" зубов поступали из покойницких, анатомичек и с виселиц.
Главными поставщиками были "гробокопатели" -- широко распространенная криминальная
специальность в былые века. Они крали трупы для продажи в медицинские школы. При этом передние зубы аккуратно изымались и служили весомым источником доходов. Как кольца, серьги и пр. Даже если гробокопатели добывали труп, явно не пригодный для обучения студентов, они все равно туго набивали свои карманы деньгами, полученными
за продажу резцов разложившегося мертвеца.
Эстли Купер, самый популярный лондонский хирург начала XIX века, создал собственную шайку гробокопателей. Трупы он использовал в анатомичке, а зубы реализовывал зубным техникам. Не нужно говорить, что дантисты никогда не сообщали пациентам истинного источника поступления зубов. Уверяли всех, что материал первосортный -- с поля брани. Иногда это было правдой. Охотники за зубами всегда шли по пятам воюющих армий, и после особо кровопролитных сражений количество добычи резко возрастало. Как это было после битвы при Ватерлоо.
И только в 30-х годах XIX века начали появляться первые фарфоровые зубы. Вначале они были слишком белыми, чересчур хрупкими и очень неприятно скрипели. Но в 1837 году зубной техник Клавдий Эш, которому осточертело возиться с зубами покойников, усовершенствовал фарфоровые зубы и поставил их производство на коммерческие рельсы.

Соль.
Степное жаркое солнце, полынь да ковыль горизонта, пыльный шлях, убитый тяжкой
поступью волов, влекущих с избытком нагруженные фуры. Длинен день, а ночь опасна -- могут набежать степные тати. Сторожа обоз, чумаки вслушивались в шуршание ковыля и вглядывались в бездонное небо над головами, по которому, видно, тоже проезжали как-то колесницы богов, везущих соль, да и
просыпали часть своей поклажи из худого мешка...
Утонченные римляне считали, что Млечный Путь -- это молоко, брызнувшее из сосцов богини Юноны, когда ее грудь укусил проголодавшийся младенец Геркулес. А в соляном извозе, в трудных экспедициях, где рвали жилы и люди, и волы, казалось, что и
боги -- такие же трудяги. И дорога их, усыпанная звездной солью, звалась -- Чумацкий шлях.